Зачем пожарным козел? Пожарный обоз «Дядюшка» из Одессы

Первое упоминание о пожарных командах можно отнести к 1722 году, когда при Адмиралтействе, после ряда крупных пожаров на флоте, Пётр I предпринял первую попытку создания некой постоянной пожарной организации.

На вооружении таких команд на кораблях находились заливные трубы, крюки, вёдра и топоры. Идея себя оправдала, ведь количество пожаров на флоте сократилось в разы, а те, что и случались, не приводили к серьёзным потерям, поскольку их удавалось вовремя устранить.

В 1747 году было решено оснастить пожарным инвентарём все правительственные учреждения, а в 1850-х годах во всех городах страны были принято положение «о составе пожарных частей в городах», позволившее упорядочить как саму организационную структуру пожарной охраны, так и выработать нормы её обеспечения.

Параллельно с этим принимается и первый пожарный устав, в котором чётко оговорен порядок расположения пожарных частей в городах, изложены меры предосторожности от пожаров, а также наказания за нарушения правил пожарной безопасности.

Количество пожарных команд формировалось исходя из принципа - по команде на каждые 2 тыс. горожан.
Каждой пожарной команде полагалось иметь:

• 2 повозки для доставки заливных труб;


• 7 лошадей;


• 2 линейки для перевозки пожарной команды;


• 2 повозки для перевозки багров, лестниц, топоров, ломов, лопат, багров и крюков и прочего инвентаря.

Конечно, в наше время никаких пожарных лошадей нет, да и автомобили уже не просто перевозят заливные трубы и противопожарный инвентарь, а способны выполнять тушение пожара при минимальном участии человека. Но это сейчас. Раньше же было наоборот, пожарные гордились своими лошадьми, ведь они в пожарных частях были действительно лучшими из лучших, а на столичных пожарных лошадей с восторгом засматривались и на шумной Тверской, и на базарной Мясницкой, и на аристократической Арбатской.

Кроме того, во всех пожарных частях пожарные располагались на втором этаже, а лошади на первом, но для последних строили специальные широкие лестницы, а не привычные винтовые как в остальной Европе. Такие лестницы позволяли лошадям подниматься наверх самостоятельно во время очень холодных зимних ночей или просто разделить с пожарными вкусный ужин или дружескую беседу. :-)

До смеха поразил ответ знатоков в одной из передач «Что? Где? Когда?», когда на вопрос о назначении таких лестниц команда знатоков ответила, что к штанам пожарных было пришито седло заранее, чтобы молниеносно выезжать на пожар, поэтому лестница для подъёма на второй этаж нужна была шире и т.д., ведь приходилось подниматься в раскоряку.

Я как представлю себе пожарных, бегающих с брандспойтами по крышам домов в раскоряку, то хочется смеяться и плакать одновременно. Браво «знатоки»!))

Пожарные лошади отбирались для столицы на лучших воронежских и тамбовских конных заводах и распределялись по всем 17 пожарным частям Москвы того времени. Проверки состояния пожарных частей всегда начинались с осмотра лошадей. Если лошади вычищены и бодрые, то в команде своё дело знают и проверку можно на этом и заканчивать. Но, если не по-должному с лошадями... в разнос пойдут все.

Каждая часть была укомплектована лошадьми (преимущественно битюгами) «своей» масти. Например, Тверская команда на жёлто-пегих, Якиманская — серая в яблоках, гнедые на Арбате, Городская — белые как снег, а соловые красавцы с Хамовнической.

Такую «схему» предложил тогдашний московский полицмейстер Огарев совершенно не случайно. Если по внезапной проверке пожарной части удавалось вести должный контроль за её состоянием, то отследить качество пожарных при непосредственной их работе можно было только ссылаясь на общественное мнение. А народ имён-то не знает, фамилий тем более, а вот цвет лошадей в команде всегда запомнит. «Ох, уж эти чалые с Таганки! Лошади успеют, а команда на «тьфу»... возятся на месте как сонные мухи» — поговаривали горожане. А Огарев затем принимал меры.
И среди самих частей азарт появлялся быть первыми, лучшими и образцовыми.

Ну, а обязанностей у пожарных того времени было куда больше, чем у сегодняшних, да и работа в разы тяжелее. Кроме борьбы с огнём, пожарные и их лошади вытаскивали рабочих из глубоких колодцев, отравленных газом шахт и подвалов, развозили раненых по больницам, были санитарами и даже работали в театрах статистами. Со всем перечисленным вроде бы ясно, никаких МЧС и «скорой помощи» в то время не было, вот и тянули пожарные эту ношу целиком на себе. Но вот второстепенные роли в театре?..

Да, и в театре тоже! Тогдашнее начальство имело возможность распоряжаться пожарными по своему усмотрению при временном отсутствии городских нужд и ситуаций. И редко какое начальство, имея такие уникальные гибкие возможности, не начнёт злоупотреблять ими. Вот и распоряжались пожарными будто крепостными. То на квартирах начальников работы выполнять, то картошку выкапывать, то и вовсе в съём как чернорабочих сдавали.

Так вот, в Петровском парке тогда располагалось два театра. Первый театр был расположен по оси Дворцовой аллеи и носил название летний Деревянный театр, а второй находился в противоположном конце парка и назывался Немецким клубом. По выходным дням в этих театрах почти параллельно шли какие-то спектакли, пьесы, постановки. В одно из воскресений в деревянный театр встречал гостей постановкой по роману Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», а Немецкий предлагал что-то апокалиптическое с чертями и демонами. Народ занял все места, ведь «хижина» была одним из самых популярных произведений в то время, а постановки о «концах» света так волновали «охающую» набожную массу, что Немецкий дом тоже пустовать не собирался.

Артисты в гриме произносят первые диалоги, пожарные Деревянного ждут своего выхода за кулисами в полосатых куртках, вымазанные сажей под негров, а у Немецкого дома затаилась вторая группа, переодетая в чертей, демонов и бесов. Ну а сами брандмейстеры и начальники пожарных частей удобно уселись на почётных местах зрительных залов.

И всё бы хорошо... Вдруг в театр врывается верховой и заявляет, что на Никольской сильнейший пожар! Командование молниеносно и не задумываясь отправляет всех «негров» и «чертей» тушить разбушевавшееся пламя.

И понеслись пожарные по Тверской... Впереди на лихом коне мчится чёрный дьявол с красным факелом, «освещая дорогу» мелким чёрным «бесам» подпрыгивающим в повозке, за ними на дрогах красные черти с неграми вперемешку... Горожане по углам лезут, крестятся, паникуют!

А на Ильинке красные и чёрные черти с трезубцами уже во всю по крышам бегают, а народ бежит в рассыпную с криками: «Бесы в огне ликуют! Гибель пришла общая!»

Пожар-то потушили... но Москва ещё неделю только об этом и говорила, до тех пор пока самые набожные окончательно не успокоились со своими «концами света». А за московскими пожарными после этого случая в народе закрепилось прозвище «черти». :-)

Но и сегодня некоторые москвичи и гости столицы тоже не перестают удивлять, называя пожарных пожарниками. :-) Здесь тоже своя весьма интересная история. Бывали случаи, что в Москву с регионов приезжали крестьяне для сбора пожертвований на восстановление своего сгоревшего села или деревни. Такие погорельцы имели при себе удостоверения с гербовыми печатями и написанные особыми чернилами, гарантирующими правду случившегося. Обычно сердобольные москвичи, на себе познавшие участь пожаров, всегда жертвовали кто сколько может при этом никаких удостоверений для проверки не спрашивали. Ушлые «предприниматели» быстро поставили на этом бизнес, подобно сегодняшним «на корм бедным животным» в метрополитене или «не на что уехать домой» на вокзальных площадях. Особенно хороши были в этом плане попрошайки из поселений располагавшихся на территориях современного Можайска. Говорят, что ездили в столицу целыми деревнями прикидываясь погорельцами. Чтобы отличать настоящих погорельцев от мошенников и попрошаек, последних стали называть «пожарниками». А уездной полиции разрешили наказывать таких мошенников особо жестоко.

«...Зверски рвет часовой пожарную веревку, и звенит сигнальный колокол... Выезжает на великолепном коне вестовой в медной каске и с медной трубой... И громыхают по булыжным мостовым на железных шинах пожарные обозы так, что стекла дрожат... и обыватели бросаются к окнам или на улицу... Москвичи издали узнавали, какая команда мчится на пожар. Тверская — все желто-пегие битюги, Рогожская - вороно-пегие, Хамовническая - соловые с черными хвостами... Битюги - красота, силища!»

Так описывает выезд пожарного обоза В. Гиляровский в книге «Москва и москвичи». И вот не стало более коней с развевающимися гривами, факелов, сверкающих медных колоколов, труб и касок. Но выезд пожарного обоза остается по-прежнему грозным, внушительным зрелищем. Завывание сирен, рев мощных дизелей, тревожные проблесковые маяки над машинами, ослепительно красный цвет кузовов, сверкание хрома и прожекторов... И скорость, скорость, особенно заметная на запруженных автомобилями современных улицах! Дело, однако, не во внешнем сходстве или различии гужевого и моторизованного пожарных «обозов» и даже не в возросшей скорости (кстати, по словам того же В. Гиляровского, на первом московском пожарном автомобиле брандмейстер тщетно «удирал от пожарного обоза, запряженного отличными лошадьми»). Моторизация привела к коренному изменению функций пожарного обоза.

Как только в пожарном деле появилась возможность заменить конную тягу механической, это сделали. Тем более что рассчитывали именно на скорость. Но ранние тяжелые и тихоходные грузовые автомобили, пригодные для установки пожарного оборудования, разочаровали муниципальных чиновников. Наверное, по этой причине вплоть до 20-х годов нашего века конные выезды еще сохранялись в пожарных командах. И на автомобильный «обоз» по-прежнему смотрели лишь как на средство доставки на пожар людей и механизмов. Автомобили в течение долгого времени повторяли тип конной линейки, «газовки» (повозки с запасом сжатой углекислоты для подачи первой воды), насоса или передвижной лестницы. Замечательная возможность - применить тяговый двигатель автомобиля для привода насоса, лестницы, подачи электрического тока - не использовалась. Собственно пожарные механизмы, как и в старину, работали от автономных силовых установок. На шасси грузовиков устанавливали отдельные паровые насосы, баллоны с углекислотой, двигатели для привода насосов и лестниц.

Была на заре пожарного автостроения и иная тенденция. В США конные ходы переводились на механическую тягу буквально: к ним вместо конной упряжки прицепляли тягач, нередко одноосный (моторный передок). Так пытались использовать отслужившие дорогостоящие пожарные повозки со сложным оборудованием. Из «сочлененного» механического хода родился впоследствии оригинальный тип пожарной машины с тремя и более осями, из которых одна-две средние были ведущими, а передняя и задняя - поворотными, причем каждой из них управлял «свой» водитель. Машина получалась сравнительно маневренной, несмотря на большую длину перевозимых лестниц и труб, что очень важно в условиях тесных улиц, перекрестков и дворов.

Положение круто изменилось. когда признали пожарный автомобиль не только как средство доставки (теперь уже действительно быстроходное), но и как рабочую машину непосредственно на пожаре.

К универсальным принадлежала, например, популярная в свое время пожарная машина на шасси первого советского автомобиля АМО-Ф15. Она снабжена насосом с приводом от двигателя, линейкой сидений для команды, лестницей и катушкой с намотанным шлангом. Машины подобного типа, конечно более совершенные, по сие время распространены в небольших населенных пунктах и на селе. Для больших же городов были созданы машины другого рода, чаще всего на пониженных и удлиненных шасси, с механическими лестницами, поднимающимися до 10-12-го этажа, водонапорными башнями, мощнейшими насосами и запасом воды или пенообразующего состава в цистернах.

Ныне созданы весьма совершенные универсальные и специализированные пожарные автомобили. Образцом могут служить аэродромные пожарные машины, чаще всего - многоосные и с приводом на все колеса для повышения проходимости, с мощными (до 1000 л.с.) силовыми установками, с водометными пушками, цистернами и баками для воды, пено- и пылеобразующих смесей, удобными кабинами для команды, радиостанциями. Другой тип специализированного пожарного автомобиля - телескопическая и вращающаяся лестница с гидравлическим приводом, которая в течение минуты поднимается до высоты 50 м и выше. Есть и автомобили, оборудованные всем необходимым для борьбы с лесными пожарами и наводнениями, тушения огня на месторождениях нефти и газа, для различных спасательных работ.

1. Паровой автонасос пожарной службы города Мюнхена (Германия, 1905). Мощность паровой машины 55 л.с., скорость 25 км/ч, радиус действия 30 км.

2. Сочлененный паровой автонасос с аккумуляторным моторным передком (США, около 1908). Скорость 15-22 км/ч, радиус действия до 60 км.

3. Пожарный автомобиль «аренс-фокс» (США, 1928) с насосом перед радиатором и выдвинутыми вперед колесами.

4. Универсальный пожарный автомобиль на шасси АМО-Ф15 (СССР, 1925). Мощность 35 л.с., скорость 50 км/ч.

5. Механическая пожарная лестница высотой около 30 м на шасси грузового автомобиля «бенц» (Германия, 1922). Скорость 35 км/ч.

6. Аэродромный четырехосный пожарный автомобиль «фаун» (ФРГ, 1973) с двумя двигателями мощностью по 500 л.с.

Конь много веков был верным спутником человека и люди знали о его образе жизни до мелочей. Сейчас не всем предоставляется возможность понаблюдать за грациозным животным, что создает множество мифов. Например, некоторые уверены, что животные спят стоя. Однако в действительности процесс полноценного отдыха лошади происходит иначе.

Дремота на ногах

Кому предоставлялась возможность хоть немного понаблюдать за грациозными животными, могли видеть стоячую лошадь в спящем состоянии. Веки животного были прикрыты, поясница прогнулась, а ноги устойчиво располагались параллельно друг другу. Голова и хвост расслаблены, уши тоже. Само собой возникает вопрос: действительно ли кони так спят?

На самом деле, в подобном состоянии лошадь дремлет, то есть мозг и мышцы полностью не расслабляются и в любой момент готовы к действию. Сложилось такое поведение на генетическом уровне с тех времен, когда дикому табуну постоянно угрожали хищники.

Чтобы подняться из положения лежа, коню придется затратить достаточно драгоценного времени. Стоя же скакун, как говорится, «всегда готов». Отсюда вывод, что отдыхают лошади и будучи на ногах, но это состояние не назовешь полноценным сном, а дремотой.

Внимание! Главенствующие особи в табунах постоянно наблюдают за безопасностью. Кроме того, сильнейшему жеребцу приходится следить, чтобы соперники не покрывали кобылиц. В результате такие кони полностью не отдыхают по нескольку лет.

С точки зрения науки

С точки зрения физиологии животного, выделяют несколько состояний:

• полудремота;
• дремота;
• глубокий сон.

После рассмотрения каждого из состояний их легко отличить друг от друга. Большую часть свободного времени лошадь проводит в полудреме. Это состояние не дает возможность полностью отключиться. Назойливая муха будет согнана хвостом, а при малейшем подозрительном шуме откроются глаза. Подобный «чуткий» сон наблюдается у лошадей в упряжке, в стойле или на пастбище.

Описывают полудремлющую лошадь так:

1. Шея вытянута горизонтально, веки опущены, уши расслаблены.
2. Нижняя губа отвисает.
3. Упор на передние конечности. Задняя нога расположена под углом, а вторая упирается в зацеп копыта.
4. Круп приопущен.

В таком состоянии, оставаясь на ногах, скакун расслабляет мышцы и отдыхает при неспокойной обстановке. Возможно это благодаря особой анатомии конечностей – суставы фиксируются без активного напряжения мышц.

Следующая стадия – дремота. Ее считают настоящим, хотя и достаточно поверхностным сном. Чтобы так отдохнуть лошадь опускается землю и принимает позу «на корточках». Выглядит дремлющий конь так:

1. Голова приподнята или лежит на земле.
2. Все 4 ноги согнуты и находятся под туловищем.

В таком состоянии лошадь полностью не отключается и продолжает реагировать на раздражители вздрагиванием и подергиванием ушей.

Внимание! Кони быстро выходят из состояния полудремы. В случае тревоги животное вытягивает передние ноги и сразу поднимается.

Полное расслабление

Чтобы понять в какой позе лошадь погружается в полноценный сон нужно хотя бы один день понаблюдать за жеребятами. Малыши чувствуют себя в полной безопасности рядом с мамой, поэтому спят в любое время. Находясь в фазе глубокого сна лошадь выглядит так:

Спят лошади в такой позе крепко. Считается, что в этот период животное очень уязвимо, так как для полного пробуждения требуется некоторое время. Глубокий сон характеризуется ровным и шумным дыханием. Иногда возле конюшни слышен храп. Глазные яблоки и конечности могут двигаться. Последнее позволило ученым предположить, что грациозные животные видят сны.

Внимание! В положении лежа на боку лошадь может находиться не более 4 часов. Если увеличить время до 6 часов у животного развивается отек легких. Причиной тому считаются большой вес и анатомические особенности.

Расслабление у скакунов наступает с ощущением полной безопасности. Например, в табуне есть надежда на сородичей, а в конюшне – на хозяев. Несколько часов в сутки им вполне хватает чтобы восстановить силы и снова быть готовыми к действию.

Вопрос как спят лошади интересует животноводов, планирующих заводить этих благородных животных. Главное – обеспечить питомцам ощущение безопасности и тогда отдых будет полноценным.

Как спит конь: видео

31 мая 1804 г. в Москве создали профессиональную пожар­ную охрану. Высочайше предписывалось «для отправления ноч­ной стражи и содержания пожарных служителей составить осо­бенную из отставных солдат, к фрунтовой службе неспособных, команду…». К 1812 г. в городе функционировали 20 пожарных частей, в каждой из которых постоянно дежурили пожарные, а также конный обоз пожарных труб (так называли в те времена ручные водяные насосы) и бочек.

Личный состав всех пожарных команд достигал 1500 человек. В те времена за неосторожную езду по улицам города у проштрафившихся отбирали лошадей и отдавали в пожарные подразделения без всякого судебного разбирательства. Московской пожарной охраной командовал брандмайор, а во главе каждой пожарной части стояли бранд­мейстер и его ученик - для «обучения в огне» и своевременной замены командира в критической ситуации.

Основным средством тушения пожара была заливная труба, снабженная наливным ящиком (коробом), который наполняли водой из бочек с помощью ведер и черпаков. Подача воды на пожар требовала больших затрат физического труда. Поэтому для обслуживания одной пожарной трубы назначали около по­лусотни человек: 12 в две смены качали коромысла нагнета­тельного механизма (насоса), 8 обслуживали выкидные рукава и ствол, а прочие, выстроившись в один или два ряда, подноси­ли к трубе ведрами или ушатами воду. Дальность действия во­дяной струи достигала 10 м (у самых мощных труб - 20 м) при максимальной производительности трубы около 20 ведер в ми­нуту, или 3 л/с. На фабриках, заведенных в Санкт-Петербурге и Москве, изготавливали «огнегасительный» инструмент и рас­сылали его по губерниям.

К моменту Бородинской битвы в 20 пожарных частях Моск­вы было 96 больших и малых пожарных труб, не считая добро­го их десятка у богатых домовладельцев. Однако за несколько часов до вступления неприятеля в город личный состав по­жарных команд покинул его, захватив все пожарные принад­лежности. И если бы захватчики даже очень захотели поту­шить очаги возгорания, этого не удалось бы сделать: ни по­жарных труб, ни водяных бочек, ни специального инвентаря у них не было. Так что завоевателям пришлось смириться с ог­ненной стихией и ощутить на себе, что значит оказаться пого­рельцем в голодном и холодном городе…

Минули десятилетия. Москву отстроили заново, по-доброму обустроили и организовали в ней вполне приличную, по тог­дашним российским понятиям, службу борьбы с огнем. Каждая пожарная часть занимала отведенную для нее территорию, на которой, как правило, располагались каланча для наблюдения за вверенной округой, конюшня, казарма для служивого люда, канцелярия и даже плац. Боевые дружины, называемые коман­дами, состояли обычно из четырех отрядов. Бойцы каждого подразделения носили нарукавные повязки «своего» цвета: то­порники - красного, трубники - синего, водоснабженцы - зе­леного, охранники - белого.

По сигналу наблюдателя, дежурившего на каланче, к месту пожара сразу же верхом на коне во весь опор мчался вестовой, чтобы расчистить дорогу пожарному обозу и громкими звуками трубы известить людей о грозящей беде. Следом за ним устре­млялся всегда бывший наготове конный ход первой помощи, а вдогонку - специальные экипажи: линейки с пожарными, водя­ные бочки-водовозки, телеги с лестницами, шанцевым инстру­ментом, пожарными трубами. Успех пожаротушения зависел от того, насколько быстро прибудет к месту возгорания конный ход первой помощи и начнется подача воды в очаг возгорания. Время прибытия первых пожар­ных должно было укладываться в несколько минут. Поэтому созданию соответствующих транс­портных средств уделялось большое внимание.

В начале XX в. конный ход первой помощи, как правило, был двух типов. Если около загоревшегося строения находился естественный водоем, то высылался насосно-линеечный кон­ный ход, а если нет, то насосно-бочечный.

Как же были устроены эти экипажи?

Технические характеристики конных пожарных ходов

Примчавшись к огню, шестеро пожарных действовали с предельной быстро­той. Одни снимали насос, другие соединяли его с рукавами - забирным, опускаемым в водоем, и пожарными, соединяемы­ми со стволом и стендером, который устанавливался на под­земный гидрант, если к дому был подведен водопровод. Двое самых сильных сразу же начинали качать воду ручным насо­сом.

Их товарищ устремлялся к пламени и из ствола заливал его водой. Трое других, при необходимости пользуясь лестни­цами, проникали в помещения, разгребая завалы баграми и ломами. Через несколько минут подъезжал весь пожарный обоз, и борьба с огнем усиливалась.

Техника молодежи, № 1/2002

«Пожарные с козлами у конюшни пожарной части. Санкт-Петербург. До 1914 г. Фото К. Булла »

"Как только сели артели за обед, на берегу появлялся огромный рыжий козел, принадлежавший пожарной команде. Козел был горький пьяница.
Обыкновенно подходит к обедающим в то время, когда водку пьют, стоит, трясет бородой и блеет. Все его знали и первый стакан обыкновенно вливали ему в глотку. Выпьет у одних, идет к другой артели за угощеньем, и так весь берег обойдет, а потом исчезает вдребезги пьяный. И нельзя было не угостить козла. Обязательно, первый стакан ему, — а не поднести — налетит и разобьет бутыль рогами." (из Гиляровского.)

Во время больших пожаров лошади буквально выбивались из сил. По ночам в конюшнях их пугали пронырливые и шумные зверьки — ласки. И здесь нужно отдать должное изобретательности тогдашних пожарных: они держали в конюшнях козла. Он отпугивал ласок своим убойным запахом, давая тем самым коням полноценный отдых. Впоследствии козел на правах боевой единицы был зачислен в пожарную команду и даже поставлен на довольствие.

Про пожарного козла из Боровичей
Одной из «достопримечательностей» правобережной пожарной части в Боровичах был косматый козел. Он состоял на довольствии у пожарной команды и жил в конюшне вместе с лошадьми. Козел был настолько «ароматным», что его запах не выдерживала никакая скачущая и ползучая нечисть, поэтому лошадям никто не досаждал. Однако рогатому «пожарному» всегда хотелось свободы и свежего воздуха и он при первой же возможности удирал на улицу. Там он гонялся за проходящими мимо женщинами, норовя поддать своей рогатой башкой чуть пониже поясницы, а визг и бегство жертвы только сильнее вводило его в раж. Пожарные с трудом отлавливали этого уличного террориста и водворяли обратно на конюшню.

Василий Иванович из Костромы
Достопримечательностью пожарного депо в Костроме был белый мохнатый козел по прозвищу Василий Иванович. Помимо исполнения своих непосредственных обязанностей Василий Иванович, услышав звук пожарного колокола, вскакивал на ноги и громко блеял, извещая команду об очередном выезде. Иногда он гулял по Сусанинской площади, привлекая внимание горожан подвязанной между рогами медной доской, доказывавшей его принадлежность к пожарной охране.

Из воспоминаний Веры Орестовны Холостовой - дочери Псковского брандмейстера Военизированной пожарной охраны.
Когда я была еще ребенком, мой отец Орест Николаевич привел меня в городское пожарное депо и я была потрясена видом козла с мощными рогами. Козел этот был надежным охранником пожарных лошадей от маленького зверька - ласки. А потом, из рассказов отца, узнала, что пожарные приучили его к махорке. Однажды полицмейстер зашел в пожарное депо, а махорочки козлу не дал, видимо пожалел, а возможно, по незнанию, и козел «пришпилил» его к стене. Пришлось полицмейстера госпитализировать…